Не правда ли? - надо быть ребенком, чтобы вообразить, будто художник на что-нибудь полезен.
- Он умер нищим и отверженным, - сказал, не повышая голоса, Мендес, когда старый дом остался позади.
- Но все же он умер счастливым, - сказал Винсент.
- О да, - согласился Мендес, - он выразил себя во всей полноте и знал цену тому, что создал. Он - единственный из всех людей своего времени, кому это удалось.
- Что с того, что он знал себе цену? А вдруг он заблуждался? Вдруг мир был прав, отвергая его?
- Это не имело значения. Не писать Рембрандт не мог. Хорошо он писал или плохо - не важно, но только Живопись делала его человеком. Искусство тем и дорого, Винсент, что оно дает художнику возможность выразить себя. Рембрандт сделал то, что считал целью своей жизни и в этом его оправдание. Даже если бы его искусство ничего не стоило, то и тогда он прожил бы свою жизнь в тысячу раз плодотворнее, чем если бы подавил свой порыв и стал богатейшим купцом Амстердама.
- Да, конечно.
- И если произведения Рембрандта сегодня дают радость всему миру, - продолжал Мендес развивать свою мысль, - то это уже не имеет никакого отношения к Рембрандту. Он прожил свою жизнь сполна, он сделал свое дело, хотя его продолжали травить, даже когда он был уже в могиле. Книга его жизни закрылась, и какая чудесная это была книга! Его упорство, его приверженность идее - вот что важно, а отнюдь не достоинства его картин.
(с) Ирвинг Стоун "Жажда жизни"
- Но все же он умер счастливым, - сказал Винсент.
- О да, - согласился Мендес, - он выразил себя во всей полноте и знал цену тому, что создал. Он - единственный из всех людей своего времени, кому это удалось.
- Что с того, что он знал себе цену? А вдруг он заблуждался? Вдруг мир был прав, отвергая его?
- Это не имело значения. Не писать Рембрандт не мог. Хорошо он писал или плохо - не важно, но только Живопись делала его человеком. Искусство тем и дорого, Винсент, что оно дает художнику возможность выразить себя. Рембрандт сделал то, что считал целью своей жизни и в этом его оправдание. Даже если бы его искусство ничего не стоило, то и тогда он прожил бы свою жизнь в тысячу раз плодотворнее, чем если бы подавил свой порыв и стал богатейшим купцом Амстердама.
- Да, конечно.
- И если произведения Рембрандта сегодня дают радость всему миру, - продолжал Мендес развивать свою мысль, - то это уже не имеет никакого отношения к Рембрандту. Он прожил свою жизнь сполна, он сделал свое дело, хотя его продолжали травить, даже когда он был уже в могиле. Книга его жизни закрылась, и какая чудесная это была книга! Его упорство, его приверженность идее - вот что важно, а отнюдь не достоинства его картин.
(с) Ирвинг Стоун "Жажда жизни"